общество не возымели. Сочиненные продажными журналистами и политиками слухи передавались из уст в уста во всех слоях общества, не исключая и офицерскую среду. В последнее время на место выбитых в боях профессионалов влилась огромная масса вчерашних студентов и вольноопределяющихся, которые во многом способствовали гнусному и разрушительному делу развенчивания существующего строя, но это были всего лишь слова и слухи, которые не грозили катаклизмами, ибо не были авторитетны. И авторитеты вскоре были найдены. Первым из них стал великий князь Николай Николаевич с его насмешливой критикой и осуждением царя под маской этакого простака-рубаки, любящего покрасоваться личной независимостью перед своей штабной камарильей. Его слова, от которых он потом пред лицом государя многократно отказывался: «Если Распутин прибудет в Ставку, то немедленно будет повешен», – сразу же были подняты либералами, как знамя, ведущее к конкретным действиям. После того как великий князь убыл на Кавказ, либеральные демократы в поисках очередных авторитетов стали частыми гостями в штабах фронтов и армий. Неоднократно были они и у генерала Брусилова, который рассказывал, как его обижают при дворе, как он страдал и страдает от самодержавия. Причем его жена под большим секретом распространялась о том, что Алексей Алексеевич – тайный революционер, да к тому же любимец газетчиков и публики. Об этом Баташову, тоже по секрету, сообщил жандармский генерал Курлов, когда узнал, что государь назначил Брусилова командующим Юго-Западным фронтом.

– Не любит Алексей Алексеевич государя, – сказал в заключение их доверительного разговора Курлов, – ох не любит. Особенно после того, как Его Величество отправил Николая Николаевича командовать кавказской армией.

– Но этому должна быть веская причина, – сказал удивленно Баташов, стремясь выведать у бывшего шефа отдельного корпуса жандармов о Брусилове побольше.

– Непременно, – усмехнулся в усы жандармский генерал. – Начну с его довольно-таки близкого знакомства с великим князем Николаем Николаевичем, давним антагонистом государя императора. Будучи преподавателем «Лошадиной академии», ротмистр Брусилов начал внедрять упражнение, известное под названием «парфорсная охота», когда группа кавалеристов преследует специально подготовленную свору собак. Естественно, что преследуемые животные, двигаясь по проложенному заранее следу, постоянно меняют направление, стремясь скрыться в пересеченной местности. Поэтому первыми к финишу обычно приходят только самые опытные и выносливые наездники. Остальным, чтобы окончить офицерскую кавалерийскую школу достойно, приходится долго и упорно тренироваться. Высшим достижением для офицеров была гонка за настоящим, отловленным в лесу оленем. Я так подробно об этом рассказываю потому, что в молодости сам увлекался парфорсной охотой, но мне в отличие от Алексея Алексеевича в карьере это особо не пригодилось. Великий князь Николай Николаевич, будучи в ту пору главным инспектором кавалерии, дал высокую оценку деятельности Брусилова, и с тех пор он приобрел в лице великого князя своего покровителя. Николай Николаевич осуществил производство его в полковники и тем же приказом он был причислен к штату лейб-гвардии. Позже Брусилов не без помощи великого князя получил генеральское звание, а затем, с трудом выпутавшись из интриг начальника школы, опять же по благоволению Николая Николаевича, сменил интригана на этой должности. Дальнейшая служба для него пошла как по маслу. Благодаря протекции великого князя Брусилов был назначен начальником 2-й гвардейской кавалерийской дивизии, которую, к слову сказать, вывел в лучшие в военном округе. Перед войной он был назначен командиром 14-го армейского корпуса. Дальнейшее его продвижение по службе прошло на ваших глазах в Варшавском военном округе. К этому я бы хотел добавить, что Алексей Алексеевич всерьез занимался оккультизмом, при этом Брусилов, считая себя теософом, верил в оберегающую силу икон и постоянно подчеркивал свои чисто русские, православные убеждения и верования. Могу уверенно заявить, что в отличие от многих адептов черной и белой магии он не был замечен в среде вольных каменщиков. Вот, впрочем, и все, что я могу вам рассказать о Брусилове. Выводы делайте сами.

– Я искренне благодарю вас, Павел Григорьевич, за ваш занимательный рассказ, особенно о парфорсной охоте, – поблагодарил Курлова контрразведчик, – но я знаю, что вы в свое время очень активно занимались изучением российских масонских лож и даже предлагали объединенными усилиями церкви, правоохранительных органов и государственного аппарата покончить с ними, создав для их существования невыносимые условия и постоянно разоблачая их преступную деятельность…

– Вы правы, – без всякого энтузиазма в голосе промолвил Курлов, – если вам это интересно, то я могу рассказать о масонах более подробно…

– Я был бы вам премного благодарен, – заинтересованно произнес Баташов.

– В начале нынешнего века в русском масонстве существовало два идейных течения с так называемыми мистическим и политическим направлениями. Пройдя стадии возникновения и реорганизации, к началу войны масонские организации стали быстро расширяться территориально и численно. Это время, как вы знаете, ознаменовалось упадком религии не только в высшем обществе, но и в народе. Неизбежным спутником такого падения является мистицизм, который незаметно даже для искренно верующих людей перемешивается с чистой религией. Именно поэтому даже глубоко религиозные люди, на плечи которых легла непосильная ноша военных и государственных забот, вместо того, чтобы искать защиту у Бога, направили свои стопы в сторону мистицизма. События последних лет вызвали бурный рост нетрадиционных увлечений особенно в высших слоях общества. Вы сами прекрасно знаете, что в столичных салонах наперебой занимаются спиритизмом, вертят столы, вызывая духов. Все это и стало первопричиной того, что под эгидой европейской ложи «Великий Восток Франции» в России, как грибы после дождя, начали возникать всевозможные ее филиалы, среди них такие, как ложа «Великий Восток народов России», «Полярная звезда», «Возрождение» и другие. Даже в Царском Селе функционировала ложа «Крест и звезда», Великим мастером которой был граф Мусин-Пушкин. По имеющейся у меня информации, высоких степеней там достигли великие князья Николай Николаевич и Петр Николаевич, а также великий князь Георгий Михайлович. До недавнего времени они периодически собирались для ритуала в специальном храме, находящемся в Царском Селе. Государь, узнав об этом, прикрыл масонскую лавочку…

– Прошу меня простить за то, что перебиваю вас, уважаемый Павел Григорьевич, – промолвил смущенно Баташов, – но, как я понял из вашего рассказа, не только великие князья и графы, но и другие высшие сановники и военные были посвящены в масоны самых различных лож, которые расплодились в России под эгидой «Великого Востока Франции»?

– Вам назвать конкретные имена?

– Я был бы вам глубоко и искренне признателен.

– Хорошо. Только прошу вас на меня не ссылаться.

– Слово чести!

– Верю вам, уважаемый Евгений Евграфович, а иначе бы и не начинал этого разговора. Особого внимания заслуживает так называемая «Военная ложа», созданная Гучковым, в которой имеют высокую степень Великих мастеров архитекторов генералы Алексеев, Рузский, Крымов, Теплов. Вполне возможно, что